автор: Скотт Киллоби (все статьи на русском)

Мне всегда казалось, что мое тело – это нечто физическое и плотное. Как будто я заточен, словно в тюрьме, в неком твердом, тяжелом, непроницаемом физическом коконе. Я думал, что тело отделено от ума. Ум виделся мне намного более эфемерным, чем тело. Казалось, он весь создан из этих назойливых ускользающих мыслишек, которые приходят и уходят. Благодаря покою и отмечанию мыслей они казались прозрачными. Но ум и самость я в них так и не обнаружил. Мысли просто возникали в пространстве. Это ощущалось, как окончательное пробуждение, но не было им.

Тело казалось чем-то совсем другим, слишком физическим, за неимением лучшего слова. Я предполагаю, что именно поэтому многие на духовном пути не исследуют его. В нем отображаются всякие штуки вроде зависимости, беспокойства, эмоций, подавленных чувств, травм и противоречий. Мне тело казалось чем-то вроде неудачного ограничения, с которым мне придется жить. С возрастом мое когда-то хорошо сложенное тело пловца изменилось и начало казаться мне еще бесполезнее –  таким себе обособленным довеском, медленно увядающим с приближением смерти и разложения. В возрасте 40 лет у меня появились обычные возрастные боли. Всё это, казалось, обрекало меня к бегству от тела. 40 лет бегства, и еще 40 на подходе. Ура.

Так как всё это отражается в теле, я вдруг увидел, что я делал большую часть своей жизни – то же, что и многие другие. Мы делаем всё возможное, чтобы избежать полного и осознанного воплощения. Мы изобрели изощренные способы избегания и отрицания. Вот только некоторые из них (и я прошел большую часть из них):

• Поиск чего-то за пределами себя (наркотики, просветление, успех, любовь, кофеин и т.д.), чтобы излечиться от этого дискомфортного человеческого воплощения.
• Стремление стать по-настоящему умным, перегрузка мозгов сложнейшими концептуальными рамками и ярлыками обо всем. Это позволяет провести большую часть времени и внимания в мыслях – своей зоне комфорта. Там ведь нет нужды чувствовать, каково это на самом деле – быть человеком и переживать уязвимость и интимность отношений.
• Постоянное стремление изменить свой внешний вид с помощью диет, упражнений и даже пищевых нарушений. И всё это, чтобы избежать глубинной внутренней боли от чувства собственной израннености и недостойности в мире, где физическая привлекательность ценится очень высоко. Сюда же относятся огромные затраты денег, времени и энергии в попытке остановить процесс старения. Во многих случаях эти усилия направлены на облегчение внутренних страданий.
• Полная диссоциация с травмой и другими состояниями в теле, слишком болезненными, чтобы встретится с ними лицом к лицу. Я работал с людьми, развившими способность покидать свое тело при первых признаках беспокойства или травмы.
• Укоренение в спокойном осознанном состоянии без привязки к телу, что все так же указывает на обусловленность, так или иначе.

В центре Киллоби мне довелось работать с людьми, которые приходили с пробелом вместо тела. Один взгляд в глаза раскрывал, что человек всю жизнь пытается быть чем угодно, только не человеком. Некоторые приходят в центр после долгих лет употребления наркотиков или же с алкогольной зависимостью, пищевым расстройством, травмой. Их глаза, их энергетика красноречивее любых слов: “Это перебор –осознанно быть в теле”. Они суетливы, нестабильны и беспокойны – в постоянном ожидании возможности сбежать от дискомфортного чувства или эмоции в настоящем. Одна из самых сложных практик, с которыми сталкиваются в нашем центре – это просто тихо посидеть в комнате без телефона, компьютера, еды, телевизора. Именно в такие моменты всплывает недовольство человеческим воплощением. Всё в их системе кричит: “Нет, я не могу быть один на один с этим телом”. В промежутках между сессиями возникает большой соблазн побыстрее  вернуться к телефону, айпеду, телевизору, работе, еде, наркотикам, вниманию других…Всё, что угодно, чтобы сбежать.

У духовных искателей зачастую такой же пробел вместо тела и беспокойство, как и у зависимых от наркотиков и других веществ. Многие в таком состоянии приходят в Центр после мощного опыта пробуждения. Иногда они настолько заняты попытками убедить персонал в своем пробуждении, что игнорируют защитную энергию, поднимающуюся в теле, когда их мнение оспаривается. Создается впечатление, что недуальные учения–по крайней мере, многие из них – оказали медвежью услугу ищущим и нашедшим, обещая нечто вроде не концептуального бытия или присутствия, которое каким-то образом сметет все страдания тела-ума. Обещание чаще всего не соответствует реальности. Доказательством служит отсутствующий взгляд и беспокойные энергии, которые не позволяют просто успокоиться и побыть в настоящем.

Я встречал людей, которые, казалось, ясно осознавали отсутствие отдельного «я», а также тех, кто утверждал, что пробужден. Но они все равно переживали очень реальные последствия неисследованной зависимости, подавленных эмоций, зажатости, компульсивности или травмы в теле. Наши тела помнят страдания, даже когда мы утверждаем, что вышли за пределы этого.

В Центре мы проводим добрую часть времени в практиках присутствия, включающих наблюдение сквозь “я”. Но это только часть формулы пробуждения. Этой части совершенно недостаточно для того, чтобы полностью прожить и высвободить страдания, накопившиеся в теле спустя годы жизни на земле. Опыт пробуждения – это лишь первый шаг. Телу нужно время, чтобы наверстать упущенное.

Теперь вернемся к телу… Я делюсь историями о тех, кто приходит в центр,только потому, что я знаю по себе, через что они проходят. Я прожил жизнь, пытаясь убежать или выйти за пределы опыта тела со всеми его эмоциями, чувствами, блоками, травмами. Я очень хорошо всё пониманию, потому что прошел через это.

Хотелось бы сказать сейчас, что я нашел способ узнавания присутствия без исследования тела. Хотелось бы сказать то, что говорят многие учителя: “Вы – не тело”. Но когда я услышал, как это сказал один учитель, который курил, от чего и умер, я осознал,что не хочу идти такой дорогой. Я знаю, что такое быть зависимым. Это именно про отождествление с телом. Слова “я – не тело” и при этом отождествление с телом, зависимым, травмированным или беспокойным – это в некотором роде просто болтовня. Тело помнит истину, даже когда язык лжет.

Как я сказал, однажды я ощутил свое тело плотным, физическим и беспокойным. Мне нужно было встретить каждое возникающее ощущение тихой безмятежностью, даже не думая ничего менять. Конечно, бывало такое, что мне хотелось чувствовать себя по-другому. Но это не срабатывало. Я пробовал так много раз и в самых разных вариациях. Это никогда не срабатывало. Я испробовал все зависимости. Я пробовал несмотреть на свою детскую травму. Я пробовал игнорировать беспокойство, которое ощущал. Я пробовал поверить в то, что первоначального пробуждения достаточно для покоя и свободы. Я сам себя дурачил.

И вот наступил момент, когда всё это безумие и убегание от тела показались мне бесполезными. Невозможно было избежать человеческого опыта проживания жизни в теле. Нужно было что-то поменять. Изменение пришло через внутреннее исследование тела.

Когда я начал смотреть и чувствовать тело, то заметил, что это вовсе не физическая оболочка. Это комбинация ощущений, эмоций, слов и образов. Но, черт возьми, это в первую очередь чувствуется физически. Исследуя живот или горло, я просто все время видел образ и чувствовал сопутствующее ощущение. Я просто осознавал этот образ или энергию, ничего больше. Исследование помогло удивительным образом остановить желание изменить свои ощущения. Игра в исправление показалась бесполезной. С этого момента был только процесс осознания этих ощущений, образов, эмоций и слов. Ничего не нужно было с ними делать. Достаточно было просто осознавать их и позволять им быть. Я увидел, что это такие же временные явления, как и мысли. Осознал, что, не уделяя внимания этим возникающим явлениям, я всё время возвращался обратно к поиску, лечению и разделению. Пришло время обратить на это внимание.

Исследование стало интимным, нежным и мягким, похожим на влюбленность в каждое ощущение и мысль о теле. Полная сдача всему, что возникает. Я осторожно вчувствовался в тело на протяжении всего дня. Это поистине напоминало любовный роман. Я увидел, что всю свою жизнь уделял внимание, любовь и всё, что угодно, тому, что вне меня. Я просто искал нечто, что изменило бы мои чувства, и кого-то, кто полюбил бы моё тело и мой опыт. Я осознал, что это зависит только от меня, и ни от кого другого. Вовне этого не найти. Как же это бесполезно – думать, что кто-то извне принесет мне утешение и любовь. Это зависит только от меня самого.

Прежде чем идти дальше…это не “я” делал это. Не то, чтобы история Скотта приняла тело. В истории могут быть только мысли о теле, но не переживание его. Тело можно принять из пространства тишины, когда большинство мыслей успокоятся. Это был молчаливый покой. Я называю это осознанием тела: мы больше не полагаемся на ум и чувство себя, чтобы познавать своё тело. Мы просто чувствуем его в настоящем моменте, все его трещинки и закоулки. Осознавать своё тело настолько непосредственно, с такой интимностью – это видеть сквозь него. Это значит быть полностью осознанным, что уже нет никакого убегания и ничего, от чего стоило бы убегать.

Мое тело начало ощущаться и выглядеть как мультфильм, игра призрачных образов и ощущений, которые приходят и уходят. Я всё еще глубоко осознаю тело наряду со всем остальным в жизни: звуками, цветами, пространством, деревьями – всем. Это так прекрасно – любить переживание так сильно, что избегание и отрицание просто бессмысленно.

Из опасения перевесить сюда морковку я скажу вот что. Ценность исследования тела в том, чтобы сместиться с отождествления с физическим телом к нежному и любящему проживанию всего телесного опыта без идентификации с ним. Осмелюсь сказать, что это блаженство – пробуждаться так глубинно. Если вы увидите это как морковку, просто обратите внимание на поиск за этой мыслью. Поиск – это путь к отступлению. Поставьте это под вопрос. Я просто делюсь опытом. Без потакания поиску или проекциям.

Я не имею понятия, о чем идет речь, когда говорят о пробуждении без осознания тела. Могу только представить, что имеется в виду пробуждение ума, где есть чувство пустоты или отсутствия головы. Не могу согласиться с этим. Мое тело мне этого просто не позволит. Оно буквально кричало о пробуждении. Что же касается несогласных с аспектом пробуждения тела, я могу только предположить, что они страдают так же, как я когда-то, и как многие другие. Возможно, они просто отказываются проживать происходящее в теле, сбегают от своего телесного опыта.

У вас есть зависимость? Есть ли фоновое чувство тревоги? Можете ли вы посидеть и просто побыть какое-то время? Привлекают ли вас сложные концептуальные конструкции? Защищаете ли вы эти концепции? В таком случае вполне возможно, что вы пропустили осознание тела, и это не помогло. Это просто отсрочило неизбежное осознание того, что единственный выход – пройти через это. Я просто предлагаю больше не игнорировать свой человеческий опыт.”

Отказываясь от привычки избегать, вы тем самым отказываетесь от всех путей к отступлению. Вы отпускаете беспокойство и пустоту. Вы просто смотрите вглубь себя и видите, что там не от чего убегать.

Взгляд внутрь и осознание своего тела в настоящий момент показывают, что ваше тело и ваша жизнь нераздельны. Весь этот поиск и убегание в размышления были просто напоминанием чувствовать, принимать и позволять быть тому, что казалось чрезмерным. Что бы вы ни чувствовали – это не чрезмерно. Это просто ваше тело говорит: “Обрати на меня внимания вместо того, чтобы искать облегчение там, где его не найти. Я – твоё облегчение.”

Art credit: Mona Kuhn, Elena Vizerskaya, frame from Pina Baush film